Ушакова Е.В.

(на примере В.В. Жириновского)

Известный немецкий филолог Виктор Клемперер в книге «Язык Третьей империи» подводит итог своего двенадцатилетнего пребывания в развивающемся Третьем Рейхе одной мыслью, магистрально проходящей по всему исследованию: «Язык, который сочиняет и мыслит за тебя&»

Действительно, язык, речь, тексты являются движущей силой любой идеологии, будь то нацизм, коммунизм или, казалось бы, совершенно не встраивающаяся в этот ряд, сайентология, например. При наличии определенных средств и возможностей определенные словечки, речевые обороты и конструкции, растиражированные тысячекратно, внедряются в массовое сознание, разъедая при этом и изменяя собственно его структуру и превращая людей, их усвоивших, в еще более мощные ретрансляторы заложенных смыслов.

Суть в том, что слово, используемое даже с несвойственным ему семантическим содержанием, бессознательно проникает в сознание говорящего ядом своего истинного содержания, изменяя при этом собственные внутренние смыслы.

Возьмем, например, одно из любимых слов Третьего рейха  «фанатически». Миллионы раз в различных газетных статьях и публичных выступлениях оно использовалось вместо слов «доблестно» и «героически». В результате, в массовом сознании наполнение понятий «фанатик» и «доблестный герой» совершенно совпало. При этом содержание слова «фанатизм» не изменилось, зато «доблестный героизм» очевидно, начали путать с сумеречным состоянием сознания, одинаково близким и к болезни, и к преступлению.

Другой «ахиллесовой пятой», делающей слово столь мощным орудием власти или стремящихся к власти политиков, является свойство массовой психологии, которое очень хорошо выражается в старинной русской поговорке «По одежке встречают&». Разве речь политика не являет собой сотканную из эмоционально окрашенных слов, активных речевых конструкций, апелляций к мифологической и религиозной лексике красивую одежку?!

Аудитория, электорат, массовое сознание имеет обыкновение принимать словесную обертку за настоящее содержание и верить политику «на слово».

Результат, как демонстрирует история, порой может оказаться трагическим. Примеры тому  быстрые восхождения таких политических монстров, как Гитлер и Муссолини, использовавших религиозную лексику и знаки, пробуждавшие еще мало изученную, но, несомненно, мощнейшую энергию находящегося в коллективном бессознательном архетипа и вовлекавших в свое турбулентное движение массы людей абсолютно и свято веривших в созданных ими кумиров.

Естественно, что и современные политики не могут не знать о магических свойствах слова и не использовать их. Среди российских политиков одно из наиболее интересных явлений в этом плане представляет собой Владимир Жириновский в течение десяти лет державшийся на политическом Олимпе вместе со своей партией во многом благодаря своему искусству говорить.

О том, что Жириновский прекрасно представляет механизм речевого воздействия, говорит тот факт, что его речь перед живой аудиторией в городах и выступления на телевидении или радио представляют собой совершенно разные по лексическому и смысловому содержанию конструкции.

В предвыборных выступлениях перед жителями Орла и Липецка В. Жириновский не использует слов, имеющих отношение к научной или профессиональной лексике, являющихся «канцеляризмами» или иностранными заимствованиями.

Напротив, в его речи присутствуют слова, близкие к жаргону:

«Сварганили эту гадость  СНГ!» (глагол «сварганить»).

«Сколько парней ваших уже загнулось в Чечне, Таджикистане и еще загнется» (глагол «загнуться»).

«Сдал свою партию!» (глагол «сдать»).

«Их всех привечает&» (глагол «привечать»).

Используются также нецензурные ругательства-связки, близкие речевой культуре присутствующей аудитории:

«Скрывают,&&.,  есть программа, нет программы!» грубо о правительстве.

В интервью на 31 канале и для Би-Би-Си Жириновский, напротив, очень интеллигентен, предпочитает «интеллектуально  профессиональную» лексику, например, «оперативная информация», «акционирование», «привилегированная профессия», «моральный статус», «социальная проблема».

«Правда» Жириновского или его образ политической реальности имеет двухполюсную структуру. В его речи постоянно фигурируют местоимения «мы» и «они», «свой» и «чужой», наречия «здесь» и «там». Тем самым он подсознательно вводит слушателя в знакомое ему с детства архетипическое деление мира на добро и зло, жизнь и смерть, религиозные ад и рай.

Естественно, все хорошее в этой картине мира связано со «своим», все же проблемы со злыми «чужими» происками.

Перегружая создаваемое виртуальное политическое пространство врагами, устраивающими проблемы для граждан в самом сердце их собственного государства, Жириновский пробуждает в своей аудитории базовую потребность в безопасности и защите и тем самым направляет на подсознательный поиск того, кто ее сможет защитить. Естественно, ответ находится практически на самой поверхности выступлений. В качестве идеального «героя  защитника» лидер ЛДПР позиционирует собственный образ.

Итак, он, конечно же, выходец из народа и совершенно «свой» для него.

Как настоящий «герой  защитник», он обладает высокими моральными качествами, наличие которых подчеркивает через такие имиджевые характеристики, как семейное положение, увлечения, моральные качества и воля.

«Злые» силы, конечно же, не дремлют. Они не могут смириться с успехами «героя  защитника», поэтому чинят ему всяческие препятствия, коварно подстраивают различные опасные интриги и испытания, из которых, несмотря ни на что, герой вновь и вновь выходит безусловным победителем.

Примером подобных испытаний Жириновского вполне могут служить выборы в Белгородской области, о которых сам Владимир Вольфович говорит:

«Это были не выборы  это была вакханалия сумасшедшего губернатора!»;

«Это были не выборы  это была бойня! И мы эту бойню выдержали!»

Воздействие, заложенное в данные высказывания, является многослойным.

В первую очередь, на уровне высказывания Жириновским используется фасцинирующая конструкция предложений.

На уровне слов  выбраны слова, имеющие резко негативную коннотацию в русском языке.

На уровне смыслов  данный пример является классическим случаем номинации, когда к ситуации привязывается негативный образ, через призму которого слушатели начинают представлять себе положение дел.

Противником Жириновского на выборах в Белгороде стал «криминальный губернатор» Савченко, «продажный вор и жулик», который, как и положено отрицательному герою, «держит на территории района 14 криминальных группировок». (Жириновский использует факт, который без длительного разбирательства невозможно ни доказать, ни опровергнуть).

Плохо живется белгородскому народу при губернаторе Савченко и во всех народных бедах виновата местная власть  «она ворует, она разбазаривает, она режет скот». Ее представители ведут себя не как хозяева, но хуже, чем пришлые захватчики: «Больные старики и старухи сидят в своих деревнях и вспоминают немецкую оккупацию, что порядка было больше тогда при немцах». Особенно ярко проявляет власть свою бесчеловечность в отношении к людям в районной больнице: «В концлагере фашистской Германии лучше держали людей. Вот, посмотрите! (Жириновский показывает фотографию.) Человек привязан к койке  от истощения он падает. Не лечат, не кормят, ничего не делают!»

От власти народ имеет только «коррупцию, дубинки, переполненные СИЗО, переполненные больницы и безработицу. И 7 рублей в день, 200 рублей на трех человек».

Праведный гнев охватывает Жириновского  он видит, к чему ведет такая политика: «На такие деньги попробуйте жить! Из них 100 рублей отдайте за газ. Еще одежду попробуйте купить, и вы увидите, что это  гибель жителей белгородской области!»

Смерть принес белгородцам бывший «агроном Савченко», который «и скотиной не умел руководить  скотина вся сдохла».

При нем в области «уже сегодня рождается один человек  умирает двое. В районе эпидемии туберкулеза, краснухи  болезней гражданской войны» (очевидно связывание в сознании слушателей двух образов  «гражданской войны» и «руководства действующего губернатора»).

Однако не может возмущение народа найти свой выход, так как «даже в Африке больше свободы», нежели в Белгороде, где «с дубинками воюют Савченко и его опричники, приспешники» (используется очевидная историческая аллюзия), где «журналистов нет  они все забиты, зашиты и не шевелятся. Вообще никакой пресы нет», где населению «и винтовкой угрожают, и милиционеры дубинками», где «белгородцы будут сдыхать под сапогом этого диктатора Савченко!».

И вышел Жириновский на неравный бой с «диктатором Савченко», который бросил против него «десятки миллионов долларов, весь аппарат, весь транспорт», «используя все механизмы  милицию, ГАИ, бандитов, деньги, прессу». Труден был бой с коварным губернатором, в условиях «когда ночью избивают людей, когда фальсифицируют выборы, подменивают бюллетени, подменивают урны, срывают митинги, встречи, лозунги, уничтожают агитационную литературу, уничтожают комиссии избирательные, когда вызывают определенные сотрудники спецслужб членов комиссии от ЛДПР, их запугивают, и они выходят из состава комиссии, когда стоят мордовороты на участках& ».

Однако, несмотря на все козни зла и неравные силы, Жириновский утверждает, что произошла «блестящая победа ЛДПР в масштабах всей страны», «мы получили 18%& там, где нам оказывали вооруженное сопротивление», «мы показали им, что такое демократия, что такое честные выборы, как нужно проводить митинги, встречи&».

Белгородцы наконец-то узнали, что есть у них защитник от губернаторского «произвола», и это  лидер ЛДПР: «Если бы вы видели светлые лица, ликующие лица, радостные лица при встрече со мной. Весь город стоял  ликовал».

Пусть Жириновский и не стал губернатором, да «герой  защитник» и не может защищать в масштабах одного района, он смотрит в будущее и думает о выборах в масштабах всей России: «это победа для ЛДПР  получить 18%. Нам их не давали на свободных выборах, а дали сейчас  на фронтовых» А это означает, что «на свободных выборах это будет 30%».

Ему ясно, почему с ним столь жестоко боролись в Белгородской области: «Боялись меня, поэтому все силы России бросили туда, чтоб остался Савченко. Не дай Бог, придет Жириновский и покажет, как можно управлять по- другому!»

Лидер ЛДПР приоткрывает перед слушателями истинный смысл того, что произошло в Белгороде. Он воевал не только и не столько с Савченко, который был лишь ширмой, за которой: «Все они были там  и Строев, и все губернаторы центрального района. Все они бросились помочь, иначе это был бы конец. Стоило бы в этом звене убрать прогнившую воровскую власть, и все бы поняли  вот он  конец местной воровской власти  пришел новый человек».

Теперь лидер ЛДПР совершенно уверен: «Никто их не может сокрушить кроме нас!»

И на поставленный вопрос о том, кто же все-таки стоит за ситуацией в Белгороде и во всех остальных российских регионах, снова уверенно отвечает: «Виновник  Запад. Идет скрытая форма третьей мировой войны».

Уличив таким образом и губернаторов в скрытом пособничестве западным интересам, Жириновский вновь подчеркивает, что он единственный «чужой» для Запада в противопоставление остальным политикам: «На кого они нападают каждый день?!  на меня. Кому мешают печататься?!  мне. Кого Запад не любит?!  меня, а их всех привечает!». Владимир Вольфович постоянно подчеркивает собственную уникальность, а значит избранность. В его высказываниях всплывает образ монархии, к которому он приближает собственную политическую позицию, утверждая: «Монархия  венец структуры государственного устройства».Высказывания «Надо из Кремля не вылезать день и ночь, как это делали русские цари  Иван Грозный, Петр Первый&» определяют масштаб, который лидер ЛДПР стремится закрепить у слушателей для оценки его собственной личности и деяний.

Он придает поставленному перед населением выбору историческое значение, усиливая тем самым чувство тревоги перед возможной ошибкой. Понятие же ошибки логически вытекает из построенной им двухполюсной модели мира, где любой выбор не в его пользу приводит к власти «чужих», а, следовательно, становится роковой ошибкой: «Пусть ваш правнук не спросит  что делали дед и бабка 16 июня 1996 года. Чтоб они вас не прокляли за то, что вы снова совершили ошибку. Если не дорога судьба России, если наплевать на нашу историю, нашу культуру, то хотя бы подумайте о своих близких!» Жириновский пугает свою аудиторию, используя яркие эмоционально окрашенные слова и давя на чувство ответственности перед будущим, перед близкими, чувство любви к Родине.

В противопоставление образу врагов, который он связывает с прошлым, со смертью, себя он ассоциирует с жизнью и будущим. «Свобода умирать, которая сегодня есть, нас не устраивает». «Умру за Ленина, умру за Сталина (о коммунистах  Е. У.)  а мы жить будем!».«Я проиграл те выборы  занял третье место, но вы проиграли свою жизнь! Сколько умерло стариков оттого, что им не дали лекарств! Сколько парней ваших уже загнулось в Чечне, Таджикистане и еще загнется! Сколько ваших девушек на панели стоят в Москве и других городах!».

Используемое в последнем высказывании противопоставление жизни и смерти пугает и возбуждает аудиторию, воздействуя как на экзистенциальные ценности, так и на базовые потребности.

Связка собственного образа с наиболее значимой экзистенциальной ценностью  жизнью, выявляет вырастающий из образа «героя  защитника» религиозный архетип «поводыря  спасителя».

Словами «Я знаю, что больше всего вас волнует. Вы не знаете, чему верить, как дальше жить&» Жириновский подчеркивает свое право на духовное наставничество, намекает на собственное знание истинного пути.

Высказывание же «Вы должны прозреть. Прозреете  заживете! Не прозреете  ваши дети прозреют!» демонстрирует явную претензию на духовное лидерство.

Используя, подобно христианскому проповеднику элементы религиозной лексики, Жириновский уподобляет себя духовному наставнику, аудиторию же заблудшим овцам. Исходя из модели, в рамках которой строится поведение религиозного лидера, Жириновский не подвергает сомнению вопрос прозрения своей аудитории, а значит ее неизбежного прихода в лоно ЛДПР, если не в лице родителей, то более мудрых детей.

Как известно, будущее всегда за теми, кто несет живое и настоящее. Жириновский утверждает, что будущее за ЛДПР:

«Придет время, и ваши внуки, ваши дети будут, как уже сегодня  молодежь за нас. Будущее поколение нас поймет лучше, чем сегодня».

Прослеживается не очень явная ассоциация будущего «царства ЛДПР» с Божьим царством, куда будут приняты все мужчины и женщины  «любых социальных слоев, любой национальности, любого вероисповедания», когда «Россия будет для всех!»